Подросшие волосы, которые теперь перестали торчать во все стороны, за исключением по-прежнему короткой чёлки, сейчас прилипли к лицу и шее, как смазанные клеем, усиливая раздражение, которое в последние часы росло в геометрической прогрессии. Будь Скуало паровым котлом, то давно бы уже взорвался, разнесся всё вокруг на много километров вокруг, ничуть не меньше пресловутого Тунгусского метеорита, который то ли был, то ли не был. Но сейчас все эти предположения и научные диспуты, во время которых всякие там учёные ломали символические копья и щиты, ища брешь в защите противника, волновали Скуало меньше всего. Чёртовы лианы, ветки, грязь по колено и вода, вода, вода. Льёт как из брандспойта. Да ещё и жарко, как будто они находятся в огромном котле, полном тягучей жижи-соуса. Оставлялось только удивляться, как налетевший муссон за считанные часы превратил твёрдую почву в неприглядное месиво. Мечник, срубая очередную ветку, которая опять нацелилась в лицо, зло стиснул зубы, не зная, радоваться этому ливню или нет. С одной стороны, продвигаться так тяжело, что сказать, что они успешно убегают от своих преследователей – слишком громко и оптимистично. С другой стороны, эти ублюдки находятся в точно таком же положении, даже зная этот «заповедный» лес как свои пять пальцев и имея в своём распоряжении машины, они всё равно не преуспеют в своём преследовании, как тот же древний воитель Ахиллес, который бежал за черепахой. Вот только дождь когда-нибудь кончится, а как выбраться из этой ловушки, растянувшейся больше, чем в тысячу квадратных километров, вопрос как никогда актуальный и жизненный.
Супербиа, вытягивая ногу, которая увязла чуть ли не по колено, почти  потерял Луссурию из вида. Ирокез их обычного лучащегося излишней бодростью и радостью боксера уныло поник и завял, как растение без воды. Вот только чего-чего, а её было вдосталь. Мечник старался держать Лусса в поле зрения, но становилось темнее и темнее, так, что можно глаз оставить на ближайшем щипе, а не терять своего напарника – всё сложнее. Чёрная униформа сейчас маскировала их не хуже шкуры животного, обладавшего мимикрией. Они, оба, петляя зайцами, старались держаться русла одной из рек, название которой вылетело из памяти Скуало. Бра-пха-мря…не важно. Какое-то несуразное и странное, как и все остальные. Нельзя сейчас отвлекаться. Нельзя. Супербиа сосредоточился, думая о цели. Главное, только успеть. Попасть вовремя на одну из вертолетных площадок, где их заберут свои. И хрен с ней, с проваленной миссией, на этот раз главное – просто выбраться из этого проклятого места, из этого леса, становящегося болотом, выжить и найти тех, кто устроил им западню.

Когда поступил заказ от одной из пакистанской группировок о зачистке базы повстанцев, скрытой в Гирском лесу на территории Индии, то речь сразу зашла о том, чтобы отправить на её выполнение кого-то из офицеров. Политические и моральные вопросы мало волновали Варию. Национальные и религиозные противоречия бурлили и били на Индостане ключом, что хрен теперь разберешь, кто кому и что больше должен за эти сотни лет, кто прав, кто виноват, а кто действительно нуждался в защите. Вария и не была эмиссаром Справедливости и Чести. Вария – это наёмники высочайшего класса, которые берутся за сложнейшие задания, в которых на первом месте стоят два вопроса: цена и реальность выполнения.  Всего лишь несколько месяцев назад им, участникам мятежа против Вонголы, разрешили выполнять миссии для не-мафиозных кругов. Скуало, погрязшему под кипами макулатуры, пришлось отсиживаться больше всех, прижав хвост. Ему до тошноты надоело находиться в штаб-квартире, надоело вчитываться в непонятные документы до рези в глазах, тренироваться чуть ли не до упада по ночам, пытаясь выплеснуть злость, но не находя ей никакого выхода. Да, он выполнил пару миссии на территории Европы, но постоянно чувствовал на своей шее крепкий поводок, который лишь чуть ослабили. А в Азию Вонголе протянуть руку сложнее. В разы. Как и натянуть цепочку. Супербиа хотел забыться в настоящем сражении, упиться им…
Какие были причины у Лусса – он не знал, но не имел ничего против его компании. Всего-то ухлопать с десяток ушлепков не самого высокого ранга, надеясь, что среди них будет кто-нибудь, заслуживающий отдельного внимания. Всего то. На деле же всё оказалось иначе. Чутьё охотника ещё никогда не обманывало его. И сразу, как только они стали подбираться к своей цели, оно начало сигналить об опасности. Варийцы даже ногу не успели осмотреться, чтобы оценить ситуацию, как их взяли в кольцо… Прорыв, погоня, пальба и внезапно прохудившиеся над ними небеса… 

Дыхание сбилось. Супербиа всё явственнее ощущал, как правый бок, который ожгло во время погони, начинает всё сильнее ныть и болеть. Словил одну из пуль, которыми, как градом, поливали их? Или всего лишь царапина? Хрен знает… Не до этой раны было всё это время. А кровь или вода пропитали плотную ткань униформы – не поймешь. Мечник притормозил у одного из стволов уходящего вверх мощного дерева, склонившись немного вперед, тяжело сглотнул, пытаясь перевести дыхание. Листья здесь были гуще, кроны почти смыкались над головами, немного защищая от потоков, но время от времени вода сливалась вниз, как с водостока. Кажется, это были уже пойменные леса. А там… разбери. Мать их… Нельзя останавливаться. Супербиа, закипая ещё больше, поспешил за Луссом, который тенью маячил где-то рядом.
– Врооой… – протянул он, когда они, наконец, выскочили на более-менее расчищенную площадку среди всего этого непролазного бурелома. – Мы на месте? Успели?!
Скуало бы  выругался долго, громко и со вкусом, да нужно было беречь дыхание. Он кинул взгляд на собственные часы, но те сдохли несколько часов назад. То ли из-за воды, то ли из-за какого-то удара. Хрен знает, почему. Любые часы вообще плохо выживали на нём, обычно, за день приходя в полную негодность. Но без точного знания времени в их деле никак нельзя.
– Врооой… Где этот чёртов вертолёт?!!
[AVA]http://sg.uploads.ru/IPC60.jpg[/AVA]

Скуало чувствовал себя странно, словно они вдвоём таскались по этому чёртову лесу неизвестно сколько дней. Уже накатывало то хорошо знакомое по пустыням состояние, когда отрезалось и прошлое, и будущее, оставалось только бесконечное настоящее, которое напоминало бесконечный день сурка, и всё, что оставалось – в каком-то отупении идти вперёд, в никуда. Но к этому мечник был готов, и выносливости ему никогда не нужно было занимать. Он осмотрелся: сначала быстрым взглядом, по привычке стараясь определить, не затаилась ли где опасность, и оценивая, откуда возможный противник может напасть, потом уже медленнее, запоминая детали. Но вокруг были те же деревья, та же грязь, что и раньше. Ничего примечательного. Чутьё охотника молчало. Оставалось только надеяться на то, что они не ошиблись с местом, пришли раньше, чем было назначено. Вера в себя и в свои силы была подорвана после мятежа, и с этим Супербиа постепенно сжился, собрал себя из осколков, стараясь хоть как-то изменить ситуацию в свою пользу. Однако твёрдая уверенность, что он больше не отступит от своей цели, возвышалась неразрушимой скалой на прочном основании. Больше такого позора, что они пережили, быть не должно. Не имеют право. Он сдержал вздох, мотнул головой, морщась от противного ощущения прилипших волос к щекам, но те не собирались отлипать. Раздражение накатывало волнами. Бесит. Всё бесит…
Не удивительно, что Луссурия заметил следы присутствия техники раньше его. Их уже порядком размыло, затянуло грязью, за исключением слабо поблескивающих, расплывшихся пятен топлива. Кто здесь был? Свои или чужие? Он, полный опустошающей злости, стиснул зубы сильнее.  Супербиа снова чувствовал себя в клетке. На этот раз деревянной, высокой, растянувшейся на сотни километров, но от этого не менее опасной и смертельной. Прогулялся, называется, выпустил пар… Мечник подобрал одну из сломанных веток, осмотрел её – слом был сверху, но не понять, старый или новый. Ветка не успела засохнуть, да и не скоро сможет. Что уж тут…
  – Врооой! Координаты те? – спросил Скуало, всё-таки решив уточнить этот момент. Они сами, ещё в штабе, выбирали место для посадки вертолета, ориентируясь на то, что искать их будут за пределами леса, который был не лучшей областью для возможного преследования.  Если бы всё прошло по плану с миссией они бы справились в течение получаса. Эту расчищенную площадку ближе к центру заповедного леса они выбрали сами, найдя её со спутника. Форма у неё была немного вытянутой, неправильной, и отсюда была видна река. Конечно, одно дело видеть местность сверху, другое – непосредственно стоя на ней, но всё-таки Супербиа был уверен, что это она. Конечно, в Варии все профессионалы и, прежде всего, каждый сам за себя, даже на совместных миссиях. Прикрывать спину или заботиться о ком-то не входит в их обязанности, но в тоже время солдаты, отвечающие за поддержку, имели право не выполнять приказ только в случае своей смерти. Но где они? Чёртовы ублюдки…  Чтоб их там разорвало…
Мысли метались, как волки, загоняемые на красные флажки. Что случилось? Что? Возможно, что они во всей этой беготне, хоть Скуало и пытался сделать во время погони тот самый запланированный полукруг к реке, сбились, не дошли до нужной площадки. Со всей техникой он ни хрена не дружил, куда привычнее ему были природные ориентиры, только вот от них такой точности не добиться. Но Лусс был прав. Оставаться и торчать на одной из площадок, наверное, используемых обычными служащими для проверки территории, а бандитами для своих целей, было не лучшим вариантом. Им нужно было переиграть противника на их же территории и спастись. Любой ценой.
Он поежился. Шквал дождя, накрыв их, нещадно поливал всё и вся. Забавно, что только первые капли дождя чувствуются, потом, когда их становится всё больше и больше,  на них перестаешь обращать внимание. Но промокшая одежда холодила и морозила, сейчас по лопаткам маршировали отряды мурашек.  – Может, мы вышли не на ту площадку?  – уже неуверенно переспросил Скуало, потом недовольно отрезал, не желая выслушивать весь поток причитаний и разводить вокруг себя хлопоты. Солнечный всегда был исключением. Всегда слишком заботливым и внимательным. Скуало бы предпочёл, чтобы тот не заметил его ранения. Сам виноват. Не ребенок. – Я в порядке!  – отзывается он, кивая, когда Лусс дергает его, но уходить не хочется, пока они точно не убедятся, что их никто не заберёт.
– Вроооой! Какое поселение! Тут нет ни одного! Это заповедник на тысячу квадратных километров! – взревел Скуало, который успел изучить информацию о месте не только из чистого интереса, но и желая как следует подготовиться. Он прекрасно помнил, как сначала удивился, что террористы (или повстанцы, хрен их там разберет, мечник и не собирался) базируются в известном заповеднике, но потом, прикинув, понял, что вполне удачный выбор. Как не крути, а нет ничего лучше, чем огромные, почти бескрайние охраняемые территории, на которых можно творить что хочется, предварительно подкупив сотрудников заповедника и стараясь не отсвечивать.  Вполне в духе теневого преступного мира, о котором Супербиа знал теперь не понаслышке. До прихода в Варию он лишь смеялся и фыркал, слыша от Дино что-то о тех странностях и заскоках. Пусть мечник не особо хотел во всей этой грязи разбираться, но пришлось. Он уже начинал понимать основы и схватывать их. Собственные тренировочные полигоны у Варии даже на Сицилии были в тех местах, где простым обывателям и жителям не было хода. Правда, прикрывался их отряд убийц вывеской военного подразделения. Но у каждого свои заморочки, специфика и методы. Что там…
Скуало не стал сопротивляться Луссу, соглашаясь с ним – та, не та площадка, тут им ловить нечего, кроме приключений на пятую точку. Он пытался вспомнить карту. – Врой… если не найдем дерево, то рядом должна быть возвышенность, там могут быть пещеры… И львы… – предположил он, чувствуя в прямом смысле локоть своего напарника, срубая мечом очередную лиану, потом спросил: – Врооой! Ты был раньше в Индии? – мечник знал, что тому тоже не мало пришлось попутешествовать, и сейчас любая полезная информация могла помочь им выжить в этой дыре.

[AVA]http://sg.uploads.ru/IPC60.jpg[/AVA]

Неизвестно, сколько времени они уже продирались по этим чащобам,  но Скуало, который прокладывал маршрут в этом растительном кавардаке, постепенно стал замечать, что кроны над головами становились реже, «душем» их поливало чаще, а подобные змеям лианы становились тоньше и слабее. Он уже перекипел, хоть не перепсиховал. Луссурия, конечно, был прав. Не важно, в чём причина отсутствия вертолета – не смог ли тот прилететь из-за погоды, был сбит этими чёртовыми бандитами или же ему приказали не прилетать. Его нет. И не будет. Разбираться в любом случае они будут потом, когда выберутся. Другого просто не может быть. Супербиа подозревал, что Тимотео так просто не оставит мятежных варийцев  в покое. Был ли это первый звоночек грядущих неприятностей или же просто случайность, но мечник не мог отделаться от чувства, что их подставили и кинули. Правда, видеть в каждой проблеме руку Вонголы – тоже перебор. Что бы там этот Девятый не надумал, какую бы роль не определил Занзасу и мятежным офицерам, убить их всех он мог ещё тогда, в подвале, когда Скуало даже воздух в лёгкие нормально втянуть не мог. Не похоже на него. Оттавио? Не смысла. И так вся власть в его руках. Так что до настоящей причины придётся ещё докопаться. И Супербиа хотелось всё сильнее разобраться с тем, кто начал с ними эту игру. Мысли постоянно крутились вокруг потенциальных врагов, но даже за полгода в Варии под руководством Занзаса, не считая его путешествие, он слишком многим наступил на хвост… Луссурия наверняка думает о том же, продираясь со стойкостью спартанца сквозь заповедный лес. Скуало понимал, что ему легче, чем Солнечному: привык к подобным приключением, а тот – нет, он ниже ростом и легче, поэтому его затягивало не так глубоко и сильно. Но матерясь сквозь зубы и проклиная всё и вся, никто из них не собирался жаловаться. Не трепетные барышни.
– Врой… вернее всего их тут как собак нерезанных, этих баз. Я был бы даже рад наткнуться на одну…  – зло процедил он.  Со снимков спутника не было видно ничего особого. Да и ту, которую они должны были зачистить, фиг бы они нашли, если бы им не дали координаты. На то она и есть тайная деятельность, подобная большому, раскидистому дереву, которое зимой  кажется целым и невредимым, а стоит только ткнуть пальцем – и оно рассыпается, обнажая ствол, изъеденный термитами, гниль и мерзость. На той базе, куда они пришли,  их ждали, готовясь в любой момент выставить всю свою боевую мощь, против которой всё-таки не попрёшь. А сейчас же под прикрытием муссона фактор неожиданности мог сыграть им на руку. Но скрытых баз не было, просветов впереди пока тоже, как и возможностей для связи с Варией. Вот только ловить сигнал – это выдавать себя. Им придется, хотят они или нет, но выбираться отсюда максимально осторожно и самостоятельно. Но поднимать эту тему не хотелось. Лишь создавать очередной конфликт. Ладно, время покажет, что там будет, – Ничего. Разберемся… – зло пообещал Супербиа, как Луссу, так и себе, срубив ещё несколько лиан, не дающих пройти, но больше меч не поднимал. Он всё-таки был вынужден согласиться, что одно дело – просто поломанные в шторме ветки или оборванные лианы, а другое – ровный разрез, указывающий на его оружие. Возможно, настолько опытных следопытов среди преследователей не и не было, но те ублюдки были на своей территории, знали её гораздо лучше, чем они и недооценивать противника – слишком большая ошибка, за которую дорого можно заплатить.
– Врой… – отозвался он, желая успокоить своего напарника. – Львы – не проблема, но жрать я их не стану!
Заповедные кошки, конечно, не лакомая добыча, но такую встречу Супербиа не исключал, и убивать их ему не хотелось. Одно дело – зверюга, пусть вооруженная клыками или зубами, которая хочет выжить,  другое – «скотина», убивающая для собственного удовольствия редких животных. Первая заслуживает уважения, вторая – нет. Ему много раз приходилось отбиваться как от стай бездомных собак, так и волков и шакалов, поэтому страх что перед людьми, что перед животными давно пропал. Львы… Скуало как-то поржал над шкуркой царственного хищника в резиденции Вонголы, но Занзасу это не особо понравилось. Тот почему-то обожал этих кошек. Неожиданно Босс отозвался о львах пылко, с большим уважением, а Супербиа, распахнув глаза, оторопело слушал, не ожидая такой реакции. Мечник кривовато, но довольно усмехнулся… Это воспоминание, осколок былых дней,  подбодрил и прибавил сил, заставив шагать по этому чёртовому болоту быстрее. Он не имеет право здесь сдохнуть. Не имеет. Даже если на пару с Луссом они не представляют, как выживать в таких условиях – они не какие-то там неженки или идиоты, которые сдаются при первых трудностях или останавливаются на полпути. Пусть они не знают, что тут съедобно, а что нет, как добыть воду и чего остерегаться – но справятся. Другого быть не может!
– Не дрейфь! Выживем! На помойке я видел все эти дели с калькуттами… – бодро отчеканивает Скуало, заметив, что деревья стали меняться. Их окружал уже не широколиственный, а обычный лес, а река должна оказаться за спиной, если он не сбился с пути: – Хрен поймешь. Дойдем – увидим.
Что тут еще можно сказать? Только идти вперёд. Скуало старался беречь дыхание, поэтому слушая отборный мат, которым Луссурия сопровождал каждое свое особо «глубокое погружение», лишь стискивал зубы и помогал, насколько мог, чувствуя, как раненная бочина, боль в которой то затихала, то разгоралась, напоминает о себе особенно требовательно. Становилось «светлее», насколько это было возможно, деревья реже, но ветвистее, грязи под ногами меньше, но от этого дорога не стала менее опаснее – с гор шли потоки воды, смешанные с грязью. Такая гадость могла протащить за собой при плохом раскладе на несколько сотен метров. Наконец, под ногами оказалась твёрдая основа.
– Они… Я пойду первым, – решительно отозвался Скуало, выступив вперёд. Он отпустил руку Лусса, хотя понять, кто кого больше удерживал в течение последнего получаса в страхе потерять в этой круговерти – большой вопрос. Ливень здесь был подобен шквалу, сотням косых, пытающихся пронзить насквозь лезвиям, старающихся прибить вниз, к земле и изрезать на части… Как «Занна ди Скуало».  Через несколько десятков минут блужданий на возвышенности обнаружилось ещё большее пятно темноты – возможно, просто обрыв или другая скальная порода, но, возможно, и провал или пещера. Скуало поспешил туда, во тьму, держа наготове меч. Вдох. Задержка дыхания. Звук собственных лёгких шагов по каменистой неровной поверхности. Ни рыка, ни лишнего шороха или звука какого-то движения… Он весь обратился в слух, настороженный, как ловчая паутина, готовый среагировать на каждое прикосновение. Но ничего подозрительного. Решившись, Супербиа достал из внутреннего кармана зажигалку, щелкнул ею и зажег небольшой огонёк. Его глаза не сразу привыкли к свету, который отпугивал большинство хищников. Он осмотрелся – сложно назвать это пещерой, скорее, какое-то непонятное природное углубление, словно какой-то великан ковырнул киркой каменное основание, потом плюнул на это бесполезное дело и оставил всё как есть. Скуало прошёл и скоро упёрся в стену. Под ногой хрустнули раковины,  кости, он поднял руку с зажигалкой выше – «потолок» нависал в сантиметрах 50 от его головы. Невысоко, сухо, второго выхода нет. Сюрпризов, впрочем, тоже.
– Врой… можем здесь остаться. Вряд ли мы найдём что-то лучше,  но пережидать эту ночь придётся поближе к выходу. И спать будем по очереди, – сделал он заключение, взгляд серых глаз ещё раз задержался на каменистых, треснувших сводах – воды не было, но хрен знает, когда им вздумается обвалиться. Но точно не сейчас. Последним он осмотрел пол – не песчаник, чтобы здесь сохранились следы животных, однако, определенно, они сюда заглядывали попировать или вот так, как они, укрываясь от дождя. – Чья смена первая?
[AVA]http://sg.uploads.ru/IPC60.jpg[/AVA]

Скуало было проще взять на себя вторую смену дежурства, чем первую. Вставал он обычно задолго до рассвета, посвящая эти тихие, сумрачные часы, в  которых ночь, как известна, темнее всего, тренировкам или чтению. Смотря что там позволяло здоровье или требовали обстоятельства. Остальной же офицерский состав, особенно Принц-Потрошитель, любили понежиться и подремать, оттягивая момент пробуждения до официального времени сбора. Правда, насколько Супербиа знал, Луссурия тоже вставал рано, во всяком случае, когда мечник после тренировок заявлялся на завтрак, тот уже, что-то напевая под нос, возился на кухне, звеня посудой. Так что… Луссурия сделал этот выбор, потому что ему так действительно удобно или всё-таки в очередной раз, как многократно раньше, решил поступиться своими интересами и сделать приятное кому-то? Странное сочетание – киллер, проявляющий заботу к людям…Мечник не понимал этого. Но кто там у них вообще может считаться нормальным? Супербиа, конечно, мог бы не спрашивать его мнения, разделив обязанности по несению караула так, как считал нужным. Звание и положение позволяло это… Вот только ему все еще было странно чувствовать на своих плечах ответственность, знать, что он стоит – пусть во многом формально – во главе такой организации, как Вария.
Он не чувствовал себя лидером, даже имея огромный опыт сражений за своими плечами, потому что действовал всегда в одиночку. Занзас им был в полной мере, но он не был Занзасом, как не был и Дино Каваллоне, которого столько лет готовили к своим обязанностям. Скуало лишь хотел быть лучшим, хотел превзойти всех и достигнуть вершин… Казалось бы, сейчас у него было все, о чём он мечтал: Тир был побежден, титул закреплен за ним, вот только тот служил во славу Вонголы, был их мрачной вывеской, неким трофеем после мятежа. Сложно приказывать тем, кто старше. За исключением Бельфегора. Опыт, возраст, рост, сомнительное назначение – всё это в целом только осложняло задачу. Маммон произносил слово «капитан» с такой интонацией, что любое написанное на заборе слово было цветочком, а Леви так вообще вечно воспринимал всё в штыки. Оттавио сопровождал любое действие снисходительной усмешкой и доводящей до зубного скрежета учтивостью. И если кто-то из младших офицеров открыто плевать хотел на его аксельбанты и звание или же подчинялся с презрительной усмешкой, то среди всего этого бассейна с крокодилами Лусс вполне охотно выполнял приказы, не вступал в конфликты. Хотя опыта в той же Варии у него было в разы больше, чем у него самого. Почему? Неужели у него было собственных амбиций? Или всё-таки действительно к нему по непонятной причине хорошо относился? Скуало не помнил за собой ничего такого, что могло улучшить их отношения. Во время подготовки мятежа он наматывал круги вокруг Занзаса или тренировал Бела… Всё остальное его не особо интересовало. Но сейчас и здесь им придется учитывать опыт друг друга… У Скуало был богатый опыт выживания – да, пусть не в джунглях, но был. За плечами Луссурии были навыки работы в Варии и выполнение запредельно сложных миссий. Так что всего лишь очередная непростая задачка. Ладно, разберутся. Со всем. Но какими бы не были причины выбора Солнечного, мечник сначала кивнул в ответ, соглашаясь с таким распорядком, которое определил для себя Луссурия, а лишь потом, понимая, что тот не увидит его движения, произнёс:
– Врой! Хорошо. Тогда разбудишь меня сразу после полуночи.
Конечно, он ещё не собирался укладываться спать, но такие вопросы следовало решать сразу. За этим последовало предложение о лечении. Вполне логичное и ожидаемое. В этом был весь Лусс. Сам Скуало не собирался придавать особого значения этой ране – подумаешь, бывало и хуже, но собирался пройти по её краям пламенем зажигалки, чтобы остановить кровотечение и обеззаразить. Обычно это отлично помогало. Во всяком случае, именно так он поступал в своих путешествиях – если не зажигалка, то головешка от очередного походного костра могла стать спасением. А шрамы… да, после такой процедуры оставались очень даже заметные, но плевать он на такое хотел. Впрочем, сейчас разумнее было предоставить осмотр медику.
– Врой… Лусс, да ничего серьезного… – как обычно отмахнулся он. Иначе бы уже давно свалился, а не скакал по этой пересеченной местности со всевозможной в этих условиях скоростью. Однако Супербиа прекрасно зная, что тот не отвяжется, пока не убедится в этом, все-таки стал расстегивать униформу, которая сейчас ощущалась мокрой чужой шкурой, давившей тяжестью на все тело. Он не сразу понял, для чего нужны ветки – не заливает же, крышу строить не надо, но да, свет от зажигалки может быть виден. Впрочем, хрен с ним. – Врой! Да к черту навес! Костёр нам в такой сырости не светит. Лучше отойдем подальше, и там меня осмотришь. От зажигалки не так уж много света! Лусс…  – он устроился на одном из камней, с отвращением скинул с себя форменную куртку, но и водолазка промокла до последней нитки. зябко повёл плечами, сутулясь и сводя выпирающие лопатки к позвоночнику. Скуало щелкнул зажигалкой, освещая в очередной раз пещеру. В голове возник вполне логичный вопрос, который некогда было задать раньше. – А что у тебя вообще с собой кроме аптечки? 
[AVA]http://sg.uploads.ru/IPC60.jpg[/AVA]

Оказывается, у Лусса тоже были свои тузы в рукаве, точнее, в аптечке. Спиртное с бинтом смогло гореть даже на мокрой ветке, а по сравнению с зажигалкой, которую Скуало спрятал почти сразу, этот импровизированный факел  давал света побольше, освещая мрачные своды небольшой пещеры. Мечник прекрасно понимал, что та ещё может пригодиться. Жечь всё её содержимое сразу просто нерационально. Кто знает, когда закончится этот чёртов дождь, сколько они проторчат в этом заповеднике и найдут ли вообще что-то сухое… Тепла от факела не было или Супербиа его не чувствовал, а вот света хватало, чтобы осмотреться. Во всяком случае, этим был занят блондин, пока Солнечный колдовал над ним со своей аптечкой.  Если бы их сейчас кто-то сфотографировал – таких вот, исцарапанных, потрепанных, сырых и жалких, то никто бы точно не подумал, что этот мальчишка – один из сильнейших мечников современности, а парень с повисшим ирокезом – знаменитый киллер, на счету которого сотни громких дел. Так, всего лишь какая-та шпана, влипнувшая по полной программе. Докатились…
Скуало в ответ на предложение поделиться шоколадкой сначала помотал головой. Спрашивал он не для того, чтобы получить чужие запасы еды. Причина была совершенно другой. Он считал, что сейчас они должны знать, что есть друг у друга. Точнее, что есть у них. Если они хотят выжить, все должно быть предельно открыто и честно. По-другому просто нельзя.
– Врой… Не хочу я шоколад! – Супербиа чуть поморщился, но это не было связано с перевязкой, он просто не любил сладкое, предпочитая ему фрукты. – Это не еда! Если ты проголодался – у меня есть вяленое мясо.  Еще кредитки, жвачка… Вроде всё, – передатчики он благополучно угробил, часы – тоже, так что как бы не было прискорбно, но запас был именно такой. Обычно его хватало, чтобы добыть все необходимое в любых условиях. Кто знает, может и жвачка сыграет свою роль. Во всяком случае, они знают, на что рассчитывать.
Скуало вслушивался в эту напряженную тишину. Дождь мерно стучал там, на улице – и пусть здесь не было тепла, но не было и сырости. Он не боялся стихии, не боялся ураганов и штормов, предпочитая тренироваться в такую погоду, упиваясь ею, но под такие злые, придавливающие к земле струи он бы точно не хотел попадать снова. Супербиа не был тем человеком, который стремился к комфорту, но в данном случае хотелось отдохнуть, согреться, прийти в себя. Боли он не чувствовал, ощущения были неприятными – но не более того. Он даже не морщился и особенно не слушал Лусса, тот всегда бормотал, когда лечил. Скуало привык… но сегодня слова все равно доходили до сознания. Что-то в голосе ли заставило его обратить внимание или сама интонация была другой, не такой монотонно-жужжащей и в тоже время расслабляющей – на этот раз в словах чувствовалась грусть. Мелкие… Скуало слышал от кого-то, наверное, краем уха, выловил среди обсуждений или его собственных слов, что у Луссурии были братья, но больше ничего не знал. Спросить у него о том, что случилось с его родственниками почему то было слишком личным, почти равнозначно вопросу «Почему ты стал геем?». В Варии никого никогда не интересовали личные переживания других, наоборот, такая атмосфера, как в элитном отряде убийц учила скрывать все свои мотивы как можно глубже, прятать, маскировать и защищаться от любых нападков.  Иначе заклюют, растерзают, будут постоянно бить в эту болевую точку, сочтя слабаком и неудачником.
Про волосы он сам не особо хотел разговаривать… Сразу вспоминался Занзас, тот день, когда он намотав вокруг него круги, поклялся в верности своему другу и Боссу, человеку, который стал для него центром мира… Не стричь волосы.  Каким же он был восторженным идиотом! Какими же они все были идиотами… Если бы только они знали, если бы можно было отмотать назад прошлое, переписать с чистого листа. Но невозможно. Занзас там, во льду, а волосы – волосы становятся с каждым месяцем все длиннее, лезут в глаза, мешают, раздражают, не дают забывать… И уже не смахнуть самые наглые пряди, как раньше, мечом.
– Врой! Да в порядке мои волосы! Лусс, не заморачивайся!! Нашел из-за чего переживать! – побурчал он, опуская водолазку вниз, прикрывая перевязь. По-хорошему, ему бы надо было умерить голос… Но вряд ли бы тот смог выдать их укрытие.  Найти их было уже очень сложно. Следы давно смыло, а дождь, шумя и шелестя листьями, выбивая свой ритм по камням, как палочками по барабану, лишал возможности услышать, что там творится снаружи, но и глушил звуки, поглощал, не давал им из пещеры разнестись по окрестности. Скуало кинул на один из камней сырую куртку, расправил, чтобы та хоть немного просохла, и устроился в одной из впадин, прижавшись спиной к камню и обхватив рукой – правой, живой, колени. – Хрен тут уснешь… 
Спать не хотелось, но и о чем можно поговорить – Супербиа не знал, было слишком много тем и в тоже время слишком мало…
[AVA]http://sg.uploads.ru/IPC60.jpg[/AVA]

Кровь ещё кипела в венах и артериях, кровь требовала пролития чужой крови и действий, но вместо этого приходилось прижиматься к холодной неровной поверхности каменной пещеры в тщетной попытке согреться и уснуть. Хотя… какой тут спать! И дело было не в Луссурии. В ответ на заявление Солнечного о необходимости какого-то там особого ухода за отросшими прядями Супербиа только фыркнул: ещё чего! Хватит с них регулярного мытья и не менее регулярного расчёсывания. На этом вся забота заканчивалась, препирательства же не начались. Пусть Скуало и не был в корне согласен с таким подходам к волосам. Не меч же, в конце концов! Вот тот – да, требовал особого ухода и отношения! На подготовку некоторых лезвий порой уходило до нескольких дней кропотливой работы и труда. Правильно подобрать жесткость полировочного камня, не перестараться с нажимом и учесть заточку – это было искусство, от которого зависела его жизнь, искусство, которому он посвятил себя всего. А волосы… да, это символ клятвы, символ верности Занзасу – и в тоже время такое горькое напоминание. С момента, когда Босс Варии оказался в заточении, Супербиа долго думал об этом – времени было предостаточно, безысходности – тоже. Чёрта с два он позволит кому прикасаться к волосам, чёрта с два он их отрежет – потому что обещал. И точка. Но никого в эти простые решения мечник не собирался посвящать, привыкнув с детства, что за все свои действия должен нести ответственность сам. Он понимал – пусть людей он читал не так, как Каваллоне – что личность Луссурии куда глубже всей той показной мишуры, что он пытается на себя нацепить, куда ярче и таинственнее, чем все блестки на его костюмах. Супербиа вот находил отдушину в любимом деле, Солнечный же отдыхал в этом странном и непонятном для большинства варийцев мире пищащей от удушья, но никак не желающей сдохнуть моды, где правили тренды, бренды, сезонные цвета, стильные прически, узоры и тому подобная дребедень. Возможно, окунаясь мысленно в этот мир блеска и примеряя на незадачливого капитана, который в гробу видел все эти средства по уходу за волосами, новые образы, Луссу становилось легче смириться с холодом пещер и их жалким положением… Хотя… Этому любителю стиля только дай повод – и заплетет да ещё украсит. Нет уж, нафиг.
Скуало шмыгает носом, устраивает голову на изгибе правой руки и смотрит в одну точку. Правда, в такой темноте мало что можно рассмотреть, даже Лусс, устроившийся неподалеку,  виден только как особо черный, осязаемо плотный участок пещеры. Можно закрыть глаза и расслабиться, но что-то не дает покоя. Он прокручивает в голове всё их сражение – бессмысленное, жестокое, оставшееся в воспоминаниях смазанным кадром – и пытается понять, что ему больше всего не нравится. Сама ситуация – дерьмо со всех сторон, можно не крутить, пригляднее не станет, но есть что-то ещё… Но что? Из мыслей его вырывает смешок Луссурии и его слова – без обычных томных интонаций, но… в его шутливо-дружелюбной манере. Он приподнимается сначала на локте, потом садится, глядя в ту тьму, которая говорит голосом Лусса, немного исподлобья. Ему бы и в голову не пришло такое предлагать, но в словах спутника был как здравый смысл, так и логика. Но неужели тот думает, что именно из-за «не той» ориентации, о которой вроде бы всем было известно, но при этом никаких подтверждений ни у кого не было, Скуало предпочитает держаться от него в стороне? Как раз наоборот, после того разговора в медицинском крыле не без участия и самого Солнечного и всех последующих событий, новоявленный капитан чувствовал себя так, словно ему выдали чёрную метку, но не могут привести в исполнение приговор, пока не подвернется подходящий случай.
Сдержав вдох, он поднялся, ступая осторожно и неторопливо, опустился рядом с ним по левую сторону от него, чтобы рука с его оружием была в стороне. Лезвие, звякнув о какой-то камень, уперлось в твердый пол. Спать с мечом он уже привык, даже не снимая с крепежа, так что ничего страшного, но вот засыпать с кем-то рядом вместе с оружием ему ещё не приходилось.
– Врой, Лусс! Предупреждаю сразу – меч отцеплять не буду. Хрен попаду потом лезвием в крепеж, – заявил Супербиа, не забывая о том, в какой ситуации они оказались: не на пикнике, а в той ещё клоаке. Он прижался к его левому боку спиной, чувствуя тепло чужого тела, пристроил голову на собственном плече, подтянул ноги к груди и положил живую руку к себе на живот – обнимать или прижиматься сильнее к Луссу он не считал возможным, но если бы сам попытался найти ответ на этот вопрос, то сказал бы, что ему не позволяет совесть так нагло пользоваться чужой добротой и гнетущее чувство вины. Мечник закрыл глаза, начиная понемногу согреваться. Помолчав некоторое время, он честно сказал: – Если бы ты хотел ко мне пристать – то давно бы это сделал. Я этого давно не боюсь.
И получил бы по полной программе. Что-что, а заставить Скуало делать то, что он не хочет, пока получилось только у Тимотео. Но это уже совсем другая история. Что-то помешало ему сказать о настоящих страхах. Недоверие? Угрызения совести? Непонимание? Всё и сразу? Супербиа промолчал и вслушался в его слова, хмурясь и возвращаясь вновь к этой теме, которая и его напарника волновала больше блесток, перьев и мишуры вместе взятых: – Они нас ищут, Лусс, – он особенно подчеркнул слово «нас», в этом он был уверен точно, но не мог понять почему, морщина между бровями стала глубже, он открыл глаза: – Вспомни, они напали сразу же, как мы появились… Это не была обычная защита от вторжения. Мне кажется, они знали кто и когда к ним придёт, иначе бы по тем разведданным, что нам представили,  мы бы справились с ними за полсвиста. Их было в разы больше. И огневая мощь тоже выше. У нас нет никаких доказательств, что наш вертолёт там вообще был. Услышать за таким ливнем вертушку сложно, но мы должны были попасть даже раньше назначенного. Их время рассчитывалось с учетом, что мы провёдем полную зачистку базы. А это не те 5-10 минут, что у нас ушли на прорыв. Техники же у этих сволочей хватает. Кстати, ты не заметил никакого опознавательного знака или нашивки? Может, Вария уже сталкивалась с этими ублюдками и у них к ней… к нам счёты?

[AVA]http://sg.uploads.ru/IPC60.jpg[/AVA]

Луссурия, конечно, не был бы собой, если бы оставил всё так, как есть. Если этот человек даже обычный чайник у себя в медчасти разрисует веселенькими цветочками и сердечками, то в этой унылой пещере уж точно не обделит никого своим теплом и заботой. Скуало не стал фырчать на эти его объятия – так действительно было комфортнее, хотя, наверное, замедлило бы в случае нападения само Солнце, да и мечник не был уверен, что хоть чем-то заслужил подобное отношение к себе. Сам Супербиа в случае чего собирался занимать оборонительную позицию в глубине пещеры, там, где было небольшое расширение: всё-таки спата хоть и меньше метра, но замах ему ещё как был нужен. Особенно с учетом длины самой руки. Правда, рикошетом пуль их могло всех положить на счёт раз, но поднимать эту тему и бурчать не хотелось. Относительно тепло, пусть под спиной и задницей не очень быстро согревающийся камень не поливает всё время, как со шланга – и всему этому стоило радоваться. Найти такое убежище на столь большой территории в короткий срок – большая удача. Оставалось надеяться, что та будет и дальше на их стороне.
Скуало фыркнул ещё раз, потом услышал смешок Луссурии, не совсем понимая, что того зацепило… Спалился! Да пофиг. Пусть Лусс веселится. Имеет право. Сам он уже давно успокоился и быстро разобрался, что правда обрастает слухами куда быстрее, чем корабль ракушками.
– Врой! Да ну их всех в задницу! Насочиняют сказок и запугивают кого не лень, – он усмехнулся, вспомнив, все эти «по секрету, ты человек новый»… Но Занзас быстро тогда вправил мозги на место. Буквально пару фраз хватило, чтобы блондин перестал обращать внимание на всяких идиотов.  Занзас… он вообще умел видеть куда больше, чем он, но… Скуало сглотнул, нахмурился… Врать он вообще не мог. Он не знал, почему Босс проникся к Луссу, почему тот доверился ему, как доверился Леви, Бельфегор – но они все пошли за ним, а он выбрал их… а это уже о многом говорило. Но нужно было ответить. Он с трудом вырвался из опасного омута мыслей и произнёс с нажимом:  – Опасался. По началу. Не хотелось проснуться ночью связанным в твоем подвале. Потом послал всех на хрен, и больше не заморачивался!
Пусть Луссурия думает о нем, что хочет: имеет право, хоть выкидывает его сейчас с оскорбленным видом под дождь, но так было, что теперь скрывать. Прямолинейность порой не лучшая черта, но врать и молчать – две разные вещи. Лусс и так, наверное, все знал. А где не знал – догадывался. И раз в Варии косящихся слухоплетов хватало, то что говорить о его другой жизни. С учетом этого вся мишура, которая была вокруг Солнца, блеск и яркие краски, которыми тот себя окружал стали казаться некем вызовом миру: не принимаете меня, и пусть, вот вам, подавитесь! Я все равно буду самым счастливым и прекрасным в этом мире! И это, пожалуй, было лучше, чем вечное прокисшее настроение или поливание себя грязью вплоть до самобичевания. Но личная тема быстро сменилась рассуждениями о насущном, о тех ублюдках, о которых совершенно не хотелось вспоминать… Но и забыть о них было невозможно.
– Свои? – переспрашивает Супербиа, словно пробуя слово на вкус. Он чувствует, что Луссу не очень нравится эта мысль. Не стоит заблуждаться, что тот считает всех семьей, а значит а приори пуськами и лапушками. Западло может быть где угодно, что там говорить про Варию, где у каждого свои амбиции. Конечно, кому-то, наверное, из младших очень бы хотелось, чтобы кто-то из мятежных старших офицеров, плотно осевших на своих позициях, пропал без вести, а остальным пришлось бы потесниться. В этот круг отщепенцев в Варии пробиться уже было нельзя. Как бы они друг друга не ненавидели. Как бы им не хотелось каждый день вцепиться в глотки и перегрызть их друг другу, но никто из них не мог уйти… А для карьеристов такой расклад, как не крути, хуже некуда. Убить в Варии нельзя, надеяться на естественную смерть – глупо, а  вот если сдохнут на задании – кто к этому придерется? Оттавио чирканет доклад, Тимотео вздохнет с облегчением и на этом всё закончится..  – Врой… я обязательно проверю всех, кто имел доступ к этой информации. Но о том, что пойдем мы с тобой – стало известно буквально вчера…Я не думал, что мне дадут разрешение, – он поморщился. Всё-таки ему пришлось связываться через Оттавио с Вонголой и утверждать состав этой миссии со своим участием. Да, до неё у Супербиа были небольшие вылазки в Европу, но они не в счёт.
– Я знаю столько же, сколько и ты… Можешь мне верить, можешь нет… –  Скуало стиснул зубы. Звучало не убедительно. Все они уже дали понять, что не верят ему, не было ни одной причин., но ничего больше сказать он не мог. – Мы не рыпались. Я уж точно. Вообще, рычим по приказу и не вякаем, когда от нас этого не требуют. Девятый к нам претензий не имеет. Во всяком случае, Оттавио дрессировать больше не пытался… Ему наша смерть не выгодна. Он уже свою власть и славу получил. Но не он один такой… Думаю, и к Варии за столько лет должны быть у многих претензии… Тебе должно быть больше известно… – он помолчал, потом повернулся к нему, хоть в темноте не рассмотреть лицо своего напарника, –  К слову, а кого предлагали вместе с тобой отправить? Я не счел этот запрос важным…
Может,  дело было в этом? Заказ выглядел вполне типичным… Насколько мечник мог судить. Ничего подозрительно и вызывающего недоверия. А если Лусс на шмотье ничего не заметил – это уже показатель, тот «мама миа, да это же сам Роберто Кавалли!!» – мог отличить любую подделку от какой-то там брендовой тряпки, разницу между которыми Скуало в упор не видел, хоть Солнце и тыкал порой под нос какие-то журналы, фыркая, что на моделях надеты не те шмотки или же там какие-то швы неправильные. У него это уже в крови. Значит, не было. Форма им зацепки не даст. А если кого-то захватить? Это было вполне реально, вот только тут вырисовывалась проблема. – Врой… Лусс. Нам нужна информация… Желательно от этих ублюдков.  Но я ни слова не понял из того, что они кричали… А ты? –  как ни прискорбно это было признавать, но это было так. Весь его языковой багаж тут оказался бесполезным.
[AVA]http://sg.uploads.ru/IPC60.jpg[/AVA]

[AVA]http://sg.uploads.ru/IPC60.jpg[/AVA]

Скуало понемногу согревался рядом с Луссом, но дрема пока не накатывала. Слишком мозг был взбудоражен всем, что произошло сегодня. Азиатские страны для него были привлекательнее в разы, чем Африка или Америка, да и язык давался проще – что китайский, что японский и корейский, но не зря он в своем путешествии не зашел в Индию, только догадываясь, каких какие тут горы гадостей и туча неприятностей. Но не подозревал насколько. Раньше он думал, что здесь, с этой антисанитарией, тощими коровами, шляющимися по проезжей части, всякой там живностью, готовой сожрать любого, количеством змей, сдохнуть можно быстрее, чем хорошо потренироваться, а теперь понимал, что те представления были цветочками. Оказавшись на месте, Скуало убедился, что пусть фасад того же Гуджарата, в главном аэропорту которого они высадились, был прихотливо украшен, но изнанка полна отвратительной грязи. Все равно что у выгребной ямы с одной стороны натянули новенький, сияющей краской билборд, рекламирующий насладиться красотой природы. Вонь, мухота и нечистоты всё равно никуда не делись.
Конечно, родная Италия не была идеальной, особенно в маленьких городках, с грязноватыми узкими улочки со свисающим бельем, с которого падал вниз град капель, небольшими  густозабитыми ресторанчиками с клетчатой клеенкой и пастой, мясом со шпинатом и моцареллой, пробками и наркоторговцами на улице, но всё же там царил совсем другой порядок. Там не было настолько неприглядной, ужасающей нищеты… Пусть его и привлекали мечники, которые владели гибким индийским мечом, больше напоминавшим кнут, но сдыхать ради такого сражения он всё-таки не собирался. Нет, больше в Индию он точно ни на ногой. Ни за какие бабки. Пусть вон Маммон с его жадностью сюда лезет… Нет, сюда он больше точно не ногой, но сначала нужно выбраться, а потом найти виновного и устроить ему такую свистопляску, чтобы жизнь мёдом не показалась! Это он решил твёрдо, такая уверенность его всегда успокаивала и придавала сил.
Супербиа выдохнул, когда Луссурия засмеялся: не обиделся и не оскорбился… Мечника не обманывало его лёгкое отношение ко всему и желание примирить всех «домочадцев». То, что Солнечный умел обижаться по-настоящему, а не для вида, и имел стальной стержень – в этом не было сомнений, просто… его реально было трудно зацепить, к большинству наездов в него уже было готово как минимум одно дальнобойное и прицельное оружие. Что ж, из-за этого он хотя бы переживать не будет… мечник подтянул колени к животу, устраиваясь немного удобнее и поймал себя на мысли, что в этой темноте всё равно не может закрыть глаза и расслабиться. Всё равно всматривается туда, где должно быть лицо собеседника и даже «видит», изучив его неплохо за это время, какое может быть выражение на этом лице. Скуало слушал его размышления и морщина между бровями становилась глубже – они перекликались с его мыслями, но проблема была в том, что «особо недовольных» был пруд пруди, а точнее – все вокруг. Сложно было бы назвать хоть одного «довольного» его «капитанством». Перечислять можно всех, начиная с обслуживающего персонала.
  – Врой... кто бы это ни был, он уже крупно просчитался. Убить нас сразу не смогли, а значит, следующий шаг за нами, – подвёл итог Скуало, усмехнувшись. Противники явно надеялись положить их шквальным огнём, но за исключением одной царапины, они были целы, злы и… готовы ко всему. Только конец охоты покажет, кто будет добычей, а кто хищником.  Распространяться на эту тему он не стал – разберутся. Супербиа точно не собирался оставлять эту подставу безнаказанной, а остальное было куда важнее – впервые они оказались без лишних ушей, впервые он услышал то, что было для него действительно важно: Луссурия ему верил! Надо же! Раньше ему было наплевать с высокой колокольни на то, кто там и что о нём думает! Что в школе, что в путешествиях, что поначалу в Варии, когда только Занзас имел для него значения, а сейчас, спустя столько месяцев он начал подуставать от той злобы и ненависти, что были разлиты вокруг него, от косых взглядов, перешептываний, насмешек в лицо, игнорирования и пренебрежения. И что было самым противным – он понимал причину их поведения и… будь на их месте, то явно поступал бы точно также. По поводу предложения Луссурии «отловить языка и разобраться здесь и сейчас» Скуало поставил в уме галочку – дельное, что там скрывать, обязательно это нужно сделать,  но не сейчас. Мечник чувствовал, как боксер сжимает его плечо, словно боится, что блондин может сбежать от этого разговора, словно пытаясь «дожать», подтолкнуть его к правде… Но Супербиа не собирался никуда сбегать, тем более от таких вопросов.
– Веришь? – немного хрипловато спросил он, удивившись, как неожиданно подвёл голос. Мысли не хотели собираться и формироваться во что-то дельное.  – Врооой… Почему?.. И… нет… Лучше говори…ты
И Супербиа устал уже фантазировать, кто и сколько гадостей на его счет накопил. Пусть уж хоть кто-то выскажется, особенно если это не кто-то, а Луссурия, человек, которому среди всех варийцев мечник непонятно почему больше всех симпатизировал, пусть, конечно, это не мешало сердиться на него, прикрикивать или же психовать, но при этом понимать, что это один из самых проверенных, твёрдых в своих решениях и неподкупных бойцов Занзаса.

В жизни ещё молодого мечника было столько безвыходных ситуации, что оставлялось только удивляться, почему он вообще жив и сколько это самое везение, которое, пожалуй, переросло в мастерство, будет продолжаться. Так что настрой Луссурии Супербиа разделял полностью, ещё не зная, как толком они вырвутся из этой ловушки, он точно знал одно – мало никому не будет. Ни чёртовым повстанцам, посмевшим их гонять по этим тухлым джунглям как каких-то диких зверей, ни тому, кто заварил всю эту кашу… Он и один бы в такой ситуации не пропал. Точно смог бы вырваться из оцепления – это только тем идиотам казалось, что они сужали кольцо поисков, но джунгли были огромными, это факт. Хочешь не хочешь, а этим уродам разделиться придётся, чтобы прочесать всю эту территорию. И да, этот ливень, настигший их пусть и доставлял много бед, но был отличным прикрытием, поскольку сразу же смыл любые следы. Да что там говорить – пусть их бы даже искали с помощью тепловизоров – хрен им там!! Других источников тепла вокруг с избытком, а замерзнуть в тропиках все-таки им не грозит, хоть промокшая насквозь одежда противно остывала и липла к коже, но здесь, в этом укрытии было хотя бы сухо.
Вдвоём с Луссурией они точно справятся – не зря же тот так давно в Варии, умеет выживать в любых условиях. Если подумать, то Скуало знал о нём не так уж много, а вот тот наоборот – умел подмечать многие детали, даже по лёгкой тени боли на лице уже понимал, что нужно снабдить бодрящегося капитана лекарством… И ещё эти очки – интересно, он даже в темноте их не снимает? Мечник не помнил, чтобы когда-то видел его без очков… За тёмными стеклами никогда нельзя понять, как именно направлен взгляд, что именно тот рассматривает. И когда ещё им представится возможность поговорить? Пусть Скуало в последнее время кроме приказов и раздачи пи*ей, которые сопровождали их, рта не раскрывал. Да и с кем можно было нормально поговорить? С Оттавио? Сомнительно… Тот ощущался как себе на уме и не его вина, что не был задействован в мятеже, но что-то все равно мешало им доверять друг другу. Возраст ли? Чутье? Хрен знает. С Белом разговор короткий, часто – в попытках дать подзатыльник и препирательствах. О прочих и говорить не стоило… Да и не в самой Варии, где у стен были не только уши, но и глаза. Конечно, где-то там был Дино Каваллоне – но вот вмешивать его во все это дерьмо совсем не хотелось. Сам заварил, сам и расхлебывай… Лучше от этого никому не станет, а Жеребёнок, которому проблем и так хватало – будет лишь переживать… Вот и всё. Так что варилась Акула всё это время в собственном соку в тесной банке…
Скуало вслушивается в знакомые интонации, это фирменное растягивание слов Луссурии, которое нельзя ни с чем спутать… Видно, что его вопрос заставил Солнце задуматься. Но спешить им некуда. Супербиа подождет. Пауза вышла не театральной, молчание повисло надолго – для Супербиа мучительно долго, почему-то он крепко зажмурил глаза, вслушиваясь в том, что Луссурия говорил… а перед глазами вставали эти картинки, та опьяняющая радость встречи, наматывание кругов, попытка привлечь внимание, естественное отторжение Занзаса, который не привык к такому, но постепенно лёд таял, границы сужались, Скуало привязывался все больше, испытывая непреодолимую тягу. Быть рядом, общаться, носиться вокруг… размышлять, перемывать кости… то чувство единства, эйфория, ощущение «своего», упоение общением, размывание границ миров и необъяснимое притяжение. Картины яркие, солнечные. Счастливые… а сейчас как будто кто-то полил на это полотно растворителем, смешав все краски и превратив всё в сплошной бесцветно-грязный мир… Скуало сжал живую руку в кулак, собрав часть одежды Лусса – и не заметил этого. Мятеж, слова в подвале, последующие события – все это выбило почву из под ног, воздух из лёгких, обрезало крылья… и больно ударило мордой в грязь.
Тот разговор в Супербиа тоже помнил. В каком он был тогда бешенстве! Долго потом не мог успокоиться, кипя и злясь на них…но мстительным никогда не был – да и начал понимать, насколько в этой задумке Маммона было правильного. Именно тогда он в полной мере осознал всю мерзость и ответственность своего положения – а вот надо же, Лусс не считал его плохим… Вот только тот глубоко заблуждался – Скуало придется действовать одному и за их спинами. Нет, не придавать. Искать правду о Занзасе. Это только его ноша, его проблема…и да, пусть для верности Супербиа этот факт его биографии ничего не менял – не за положением же он гонялся, а за человеком, который стал для него магнитом, но… он хотел понять, откуда выросли все эти проблемы, докопаться до корней и сути, до грёбанных первопричин, понять, где он просчитался и почему колеса судьбы развернулись и пошли по этой дороге. Он чувствовал свою вину и одиночество, как никогда. И избавиться от этого не мог. Одиночество… Он думал, что в путешествии испил эту чашу до дна, а теперь перед ним оказалась ещё больше, глубже и горше…
– Врой… Веришь мне? Я действительно не предавал Занзаса. Чёрт, да я бы скорее сам, чем… – он замолчал, голос его редко подводил, связки всегда были отличные, но в такие моменты и их перехватывало, – И никогда не предам и не подставлю кого-то из вас … Но ты думаешь обо мне лучше, чем я есть… – он сжал сильнее глаза, стиснул зубы, потом всё-таки справился с собой, втянул воздух в легкие, – Как думаешь, если бы не я – Занзас на такое бы решился? Занзас мог бы без Варии поднять бунт и пойти против Девятого? – он помолчал, для себя на этот вопрос уже давно ответил. Любовь? Признание? Уважение? Хотелось рассмеяться. – Я ничего не жду. И всё это отношение я вполне заслужил,   – себя он ненавидел, пожалуй, даже больше, чем тот же Леви - его. – Так что… раз не хватило мозгов остановиться раньше и понять, что к чему – придётся расхлебывать всё это. Не так ли? Сдаваться я не собираюсь. Только, Лусс, я никогда не хотел власти. Не знаю, как со стороны это выглядит… Славы, признания, захватывающих сражений, титула – да, но не власти… Но нам же надо как-то двигаться дальше? Да? – Скуало открыл глаза и посмотрел туда, где было лицо Луссурии, словно надеясь что-то там увидеть.

[AVA]http://sg.uploads.ru/IPC60.jpg[/AVA]