Мафия мафией, а работа работой... После заседания Альянса, оставившего на душе странный осадок, словно он съел что-то не особо качественное и полезное на обед Арнальдо погрузился с головой в разбор и анализ текущих дел. Впрочем, удивляться подобному ощущению не стоило. Пусть с каждым годом в составе Альянса становилось все меньше Донов с мрачной репутацией, убийственно тяжелой аурой и шлейфом слухов, но все равно сидеть рядом с подобными людьми было крайне неприятно, не говоря уже о том, когда они собирались все вместе. Девятый умел подавлять волю одним взглядом, Дифо и Беккио обладали не менее сильной волей и авторитетом. Представить сложно, что все эти благообразные старички, которые, казалось, только и должны, что сидеть в креслах-качалках с книжками с клетчатым пледом, попивать молодое вино, ругать невесток за плохой соус к спагетти, правительство – за неправильные реформы, а год – за мелкие оливки, отправляли на смерть десятки людей, были по шею в крови и лично участвовали в таких пытках, что и представить сложно.
Арнальдо же, даже по сравнению с его отцом, не приходилось настолько погружаться в мир мафии. На его счету были драки, вплоть до тяжких телесных, но никак не убийства. Ему было проще заплатить той же Варии для решения проблем, чем использовать свой отряд. К счастью, подобные заказы были редки. И хоть Доны, в новых условиях изменившегося мира втиснулись в овечью шкурку бизнесменов, все равно их волчья сущность и оскал проглядывали в каждом взгляде. Новому Боссу Нуэво было не по себе, тем более что он знал, чего именно хотел достичь, предпочитая больше заниматься бизнесом. Назначение Занзаса давало надежду на то, что все будет по-новому, но при этом все прекрасно помнили, чем тот занимался и как вел свои дела. Если в него войдет его компаньоны Руссо, то, возможно, ему будет в разы приятнее, но лучше всего, чтобы никаких собраний не было…
Нуэво, торопливо поужинав, допивал чай в своем кабинете в одном из кресел зоны отдыха, дочитывая отчет одного из ведущих дизайнеров, в котором было полно жалоб. Клиент, как бы он не пытался скрываться под их фамилией, явно был выходцем из России. Бешенные деньги, которые несмотря на изменившуюся политику, всё равно там зарабатывали, пусть не так, как в 90-ые годы, все равно до добра не доводили. Таким вот людям хотелось всего и сразу. Ни о каком вкусе и достоинстве речи не шло. С одной стороны – выгодный заказ, который мог способствовать развитию фирмы, а с другой – опозорить так, что к ней свои больше обращаться не будут. Подавить бурные желания и склонить к функциональности, изящным решениям и простоте никак не получалось… Арнальдо, разбирая все эти взаимные претензии, уже начинал сходить с ума. Обычно он занимался финансовыми вопросами, но тут приходилось рассматривать дело, от которого, чуя чем оно пахнет, старательно отбивались его помощники.
Два проекта… море изменений и недовольства. 
«Отклонить или же согласиться? И не взбрыкнет ли потом дизайнер, который, как и художник, не может отказаться от своего виденья?»
Поджав недовольно губы, Арнальдо сделал глоток чая: тот успел остыть и начал горчить. Неприятный день. Но бывали и гораздо хуже. Мужчина потер переносицу: рабочий день в офисе постепенно подходил к концу. Из-за хорошей звукоизоляции он не слышал, как по коридорам отстукивали каблуки идущих домой. Запищало переговорное устройство секретарь-директор, но он, вчитываясь в документ, не стал подниматься и отвечать. Звук ему особо не мешал. Он умел отвлекаться и забывать обо всем. Стук в дверь. Секретарь, наверное, решила уйти пораньше?
– Да, – отозвался он, ожидая увидеть женщину, но вместо этого пошел мужчина. В очень хорошо узнаваемой шляпе. Выпрямившись в кресле Арнальдо сдержал естественный порыв подскочить, настолько была неожиданная встреча, – Чем обязан?  – Арнальдо помолчал, потом добавил, – Доброго вечера.

У каждого человека с возрастом накапливается всё больше страхов, но чем дальше от рождения, чем ближе неизбежный финал существования, тем страшнее становится смерть. Особенно когда ты сам тесно связан с миром, где жизнь в любую секунду может стать разменной монетой, а удачная сделка или оброненное слово, вызывающий с точки зрения общепринятой морали поступок – поводом для устранения.
Гвоздь, который торчит, забивают…
Всё актуальнее эта тема становится, когда тебе за 30, всё больше мер безопасности приходится предпринимать, когда ворочаешь миллионными сделками. Ещё минуту назад он был погружен в проблему, которую теперь казалась ему смехотворной, сейчас же Нуэво целиком и полностью был сосредоточен на своем неожиданном посетителе.
Реборн. Ни фамилии, ни Семьи. Только короткое, воинственно звучащее имя, в котором явственно слышался и угрожающий рык, и жесткость скальной породы. Таким обманчиво хрупким, подростковым телом посетителя Нуэво не обманывался. Особенно после взгляда в чернильную бездну глаз. Его ощутимо начало подташнивать. Арнальдо бы предпочел провести ещё несколько доводящих до белого каления переговоров с суданцами, когда каждый сделанный шаг вперед в результате становился двумя шагами назад, чем одну подобную встречу.
С одной стороны, Нуэво знал репутацию этого человека как непобедимого киллера, выполнившего сотни, а может тысячи сложнейших заказов. С другой стороны, не особо знал о том, как именно тот убивает. Громких, вызывающих широкий резонанс публики дел, как в 90-ых взрыв машины Джованни Фальконе и казни нескольких оступившихся Боссов сейчас уже не было, но, может, заказные убийства вот так и происходят: тенью проходит киллер, миновав охрану, а потом, с учетом способностей, не остается даже мокрого места.
Слишком много мафии в один день…
Мужчина кинул быстрый взгляд на кольцо Грозы: оно было среднем пальце левой руки, среди ещё двух колец, вот только коробочка спокойно лежала в ящике его рабочего стола. Он сдержал хмыканье, поджал губы: отлично позаботился о своей защите, что и говорить. Впрочем, тем лучше. С учетом, что синий пиджак висел на спинке кресла у рабочего стола, а рукава белой рубашки были закатаны до середины рук, то было видно, что оружие ему прятать было негде.
Удивительная беспечность. Что и сказать…

Арнальдо кивнул на его приветствие и слова о серьезном разговоре. Иначе и быть не могло. Такие люди просто не заходят выпить вино, но и общих дел, насколько Дон знал, у Реборна с его Семьей не было. Кажется, пауза порядком затянулась, почему-то слова рассыпались в голове, трескались битым стеклом. Заседание Альянса, особенно обновленного формата, требовало от него всегда запредельной концентрации и выдержки, но там хотя бы прицелы всех орудий постоянно меняли свою позицию, а тут – только он один, как беззащитный заяц, был на мушке. Выбрать правильную манеру – вот что было главное, обычно у него это удавалось, методом проб и ошибок к своим годам мужчина уже набрал достаточно опыта, но сейчас всё равно подрастерялся, чувствуя себя слишком беззащитным под таким леденящим душу, пронизывающим взглядом. Правда, даже будь у него в кармане или заплечной кобуре оружие, ощущения были бы такие же. С усилием Арнальдо заставил себя расслабиться и откинуться на спинку кресла:
– Понимаю. Для меня Ваш визит очень неожидан, думал, что мой секретарь решила уйти пораньше, – легкий намек на улыбку, губы слушались немного плохо, а в бархатистом голосе отсутствовали присущее для переговоров мягкие, обволакивающие нотки, в следующей фразе он уже лучше владел своим голосом:  – Не думаю, что моя компания привлекла Ваше внимание, и Вы захотели воспользоваться нашими услугами, – он кивнул на распечатки плана и чертежей виллы, разбросанные им самим с полчаса назад по столу,  – Но и сомневаюсь, что Вы решили разбавить этот интерьер красным цветом, – в шутливом тоне намекнул Нуэво, после чего перешел к обязанностям хозяина кабинета, указав на кресло напротив в этом углу для отдыха:   
– Присаживайтесь, синьор Реборн. Я Вас внимательно слушаю. Могу предложить вина, а вот чай или кофе придется подождать, если Ханна не ушла.
Небольшой бар, ориентированный на особых клиентов, все же был в его кабинете, пусть пользоваться им приходилось редко. Плюс, в нем всегда была бутылка любимого вина также для особых случаев. Все-таки это не только вежливость, но и психологический приём, расслабляющий и вызывающий доверие. Вряд ли Реборн на такое согласится, но попробовать всё равно стоило.
Следующий вопрос был витиеват и вызвал противоречивые чувства, заставив глаза сузиться, а губы – поджаться. Он задумался. От его ответа явно зависело многое, но какие именно опыты подразумевались Арнальдо не понял. Семья Нуэво ещё лет 30-40 назад вела разработки наркотиков, были и лаборатории по производству, пока не были прижаты, а потом еле выбрались из этого болота, с помощью Вонголы и Альянса разделив сферы влияния и установив некое равновесие. Но что именно хотел знать Реборн? И самое главное – имел ли право задавать такой вопрос? Мафия на то и была мафией, чтобы вести нечестные, преступные дела и покрывать друг друга. Все ж искать среди них незапятнанных невинных овечек все равно, что в борделе девственницу. Хотел ли сам Арнальдо этого, не хотел – его никто не спрашивал. Что по рождению, что потом, взяв на себя ответственность за Семью – он неизбежно запятнан и её историей, и всеми махинациями.
– Qui sine peccato est vestrum, primus in illam lapidem mittat*… Но… О чем конкретно речь? И я не могу гарантировать, что нас не прослушивают, – предупредил Арнальдо. Сам он вел переговоры по теневому бизнесу в главном поместье, в которое приглашался только определенный круг лиц, а охрана и проверка была на высшем уровне, здесь же доступ был у многих, а с учетом профиля компании приходилось проводить проверку только в нерабочее время. Мало ли кто и где нацеплял жучков за день.

* Кто из вас без греха, пусть первым бросит камень.

Отредактировано Arnaldo Nuevo (06.10.2019 16:50:29)

Все же этот мир устроен очень даже странно: взрослый мужчина точно не должен бояться подростка, а подросток иметь за плечами такой опыт, который многим старикам не снилось. Но «в нормальном» мире и Пламени быть не должно, не говоря уже о преступности и прочих каверзах жизни. Нуэво, каждый раз сталкиваясь лицом к лицу с настоящим воплощением мафии, понимал, насколько он тут случайный человек, насколько не похож на типичных представителей теневого мира. Ему очень хотелось умчаться куда-то по делам, хоть в Марокко, хоть в Судан, хоть вообще в Антарктиду продавать пингвинам рыбу, но лишь бы не это все, но обстоятельства складывались так, что ему, даже назначь его партнеры очередные переговоры или срочную конференцию в Европе, всё равно бы пришлось остаться. Вот Реборн-то точно до мозга костей мафизои. Он был, кажется, из тех книжных, немного гротескных персонажей, каким и представляли мафию – от шляпы и внимательного взгляда до кончика лакированных туфлей. А ещё Арнальдо  не мог отделаться от мысли, что эта ситуация очень сильно напоминала сцену встречи премьер министра Англии и министра Магии из какой-то там книги о Гарри Поттере, которую он читал племяннику. Особенный эффект разговору добавил неизвестно откуда появившийся хамелеон. Ни дать, ни взять тот самый тушканчик.
«Кто вам в такое поверит»…
Арнальдо немного отпрянул назад, но понятия не имел, что это такое за существо, если вообще существо. Он слышал о Пламени Тумана, но не сталкивался с ним в жизни. В голове все остальные типы как-то быстро смешались, он бы без запинки перечислить все важные экономические индексы на сегодня, назвать разницу цен в разных странах, посчитать процент прибыли от каждой сделки или рассказать о физико-химических показателях добываемой нефти, но никак не вспомнить такие вот тонкости. Иллюзия ли? Правда ли? Не бредит ли он вообще? Пожалуй, завтра нужно будет как следует расспросить Алессио и подготовиться к новому витку обсуждений, а то иначе…
Нельзя сказать, что Арнальдо сильно успокоился, когда Реборн воспользовался его предложением, а его зеленый друг неясного происхождения то ли отправился исследовать его кабинет на предмет, то ли выбирать, как лучше вонзить какую-то там супер-сложную разработку ему в шею. Свою беззащитность он ощущал в полной мере, чувствовал на затылке ледяное дыхание сжимавших когтей. Кто с кем играет, пожалуй, и так понятно, а вот каким будет результат – неизвестно.
– Хорошо. Как пожелаете,  – отозвался он, делая большой глоток порядком остывшего чая: горло пересыхало. Кажется, такой мандраж у него был в ту самую ночь, когда решалось, кто именно станет Доном, а кто перестанет существовать. Тогда Вонгола была на его стороне, и это стало решающим фактором, после сегодняшнего заседания расклад мог быть совершенно иным. Одновременно Арнальдо согласился и с его доводами о прослушке. То, что полиция все равно копала, он всегда принимал как должное, зная, как можно обойти подобные ловушки и чего лучше не говорить. В крайнем случае, он будет писать поверх тех же листов проектов, а Реборн сам себе хозяин и сам отвечает за последствия. Чутье подсказывало Нуэво, что все спецслужбы Италии при всём желании и старании все равно не выйдут на след этого человека. – Praemonitus, praemunitus*.
Шутки остались шутками, хотя легкая насмешка, как бы не исключавшая порчи сине-серого дизайна кабинета, всё ж не ускользнула от мужчины. Что ж, ладно. Всё равно шансы выжить в случае заказа у него не велики, а разговор, атмосферу которого так и не удалось разгрузить, должен быть продолжен.
– Знаю, – коротко согласился Арнальдо на первую фразу, понимая, что это всего лишь вводная часть. Альянс Вонголы создавался не только для того, чтобы защитить его участников, но и чтобы создать свод правил, которому подчинялись горячие сицилийцы. Одним из таких нерушимых столпов новой политики наряду с запретом на наркоторговлю стала как раз жёсткая политика в плане экспериментов над людьми.  Вот только если для кого-то было невероятно сложно отказаться от своих разработок, поскольку этим жили, то для Семьи Нуэво все равно что непьющему во время сухого закона: ну какая вот им разница? Да. Прогорел небольшой бизнес. И что? Но ведь не из праздного любопытства ему именно этот человек задает именно такие вопросы.
Мужчина переплел пальцы рук, сминая костяшки левой руки, глаза потемнели, взгляд стал сосредоточенным и внимательным. Арнальдо всегда предпочитал сначала слушать, а потом говорить, но сейчас и ничего говорить не хотелось: слишком опасно. Мысли метнулись от связи с Семьей Руссо до предложения о сотрудничестве или обвинения. Черт побери… кажется, куда-то влип.
– Согласен, – это, пожалуй, прозвучало вполне по-деловому, спокойно. Трудно не согласиться с убеждениями, которые разделяешь. Нуэво немного поколебался, думая, какой лучше фразой продолжить эти «переговоры», благоразумие призывало смолчать, но, всё же, чувствуя подводный камень, скрывавшийся за словами, спросил:  – Почему Вы решили об этом поговорить именно со мной?

* Кто предупрежден, тот вооружен.

Страх имеет странное свойство. Он не только давит, отбирает волю, мешает рационально мыслить, не давая быть собой, но и порой, когда слишком затягивается, меняет своё свойство. Вечно бояться нельзя, вечно испытывать испуг под действием выделенных гормонов стресса даже с точки зрения химии невозможно. Дальше остаётся два пути: или сходить с ума впадая в паническое состояние, или же отодвигать его на второй план, ища правильное решение и выход из ситуации. Арнальдо в своей жизни приходилось много раз бывать в тяжелом положении, когда нужно было оперативно делать выбор и брать себя в руки. Всё время думать о том странном зелёном существе, которое блуждало где-то по его любимому кабинету, которое могло атаковать в беззащитный затылок, не было уже ни сил, ни времени. Разговор требовал предельной концентрации. Мужчина подался вперёд, всматриваясь в чернильную глубину глаз под тенью шляпы. Его всё ещё изучали. У его странного визитёра была конкретная цель. Оставалось только собрать максимально все мысли в кучу и понять, куда именно катится этот разговор. Чашка с недопитым чаем, остывшим и потемневшим, напоминавшим сворачивающуюся кровь, отставлена в сторону, прямо на чёрные прожилки плана здания.
Нуэво переплёл гибкие, по-мужски широкие пальцы, и положил руки на стол, тем самым показывая, что никакую глупость он не задумал. Если ж Реборн захочет уничтожить его, то Босс этой Семьи не успеет ни позвать на помощь, ни достать какое-либо припрятанное оружие.
– Наверное, эта информация прошла мимо Вас, но меня никто не готовил на место Босса. После смерти Жанкарло, – отца он всё же предпочитал называть по имени, не испытывая к нему сыновних чувств,  поэтому после небольшой, почти незаметной паузы, Арнальдо продолжил: –Семья разделилась на две фракции, но благодаря поддержке Вонголы именно я занял это место, но далеко не вся документация попала мне в руки. Вас такой ответ устроит?
Мужчина поджал губы, стараясь уловить настроение Реборна. Тот читался в разы труднее, чем самые ушлые и прожженные, поднаторевшие в уловках торговцы. К этому прибавлялось обжигающе-горькое, как слишком крепкий кофе, воспоминание о тех днях, о которых Арнальдо старался не думать. Информация поступала как сводка с военных действий, было трудно понять, кто на его стороне, а кто нет. Мрачный Алессио, восседающий в углу Фернандо, постоянный звонок телефона… Так что тут ответить. Пожалуй, правда будет лучше всего.
– Примерно, – наверное, такой ответ Реборну не понравится, но это было действительно так. Сначала раздрай в Семье, который давал о себе знать и в настоящее время, особенно когда ему стоило принять очередное не популярное решение, но сейчас это было глухим ропотом, потом экономический кризис, пошатнувший основы их предприятий, разрыв контрактов, реорганизация… Все мафиозные дела становились тем фоном, на который у него скорее не как у Босса Семьи, а у бизнесмена, не было ни времени, ни сил. Алессио подсовывал ему документы для ознакомления, которые приходилось читать головой, перегруженный цифрами, данными, проблемами и планами, но Арнальдо не особо во все это верил, не особо стремился развивать свой потенциал. Пожалуй, спроси его Реборн сейчас о том, сколько видов Пламени и какое как отличается, то он не ответит.
Пальцы сжаты в замке рук сильнее, мужчина немного выпрямился. Он прекрасно понимал все намёки, в данном случае речь шла о его непосредственном участии в подобных грязных делах. Что ж, кажется, ходить вокруг да около пора перестать.
– Давайте перейдём к делу. Почему Вы считаете, что я имею к этому отношение?