Конфликт благополучно завершился победой Тсуны и его Хранителей, наследник Вонголы был определён честной (хотя бы на бумаге) битвой, а значит, в мафии грядут большие перемены. Итальянский Альянс возглавит японский школьник, пусть даже и сын нынешнего внешнего советника Девятого; едва ли такое решение всех устроит, но чисто формально, придраться не к чему.
Каваллоне, находясь в Японии, мог себе представить, какое недоумение и переполох царят в головах действующих Донов. По возвращению домой Дино ждёт невероятное количество встреч. Девятый, несмотря на возраст, оставался крепким человеком, и даже те раны, что он получил в ходе Конфликта, не смогут надолго отстранить его от дел Альянса. Тимотео, ещё находясь на больничной койке, передал свои поздравления Саваде, а затем объявил, что по прибытию в Италию созовёт очередное большое собрание. Тсуна, несмотря на свою победу, ещё слишком молод и неопытен, чтобы занимать место Дона, а значит, именно Девятый подготовит почву, объявит сроки вступления Савады в клан и прочие организационные моменты. А заодно публично озвучит, что решил насчёт дальнейшей судьбы Занзаса и всех варийцев. За последних Каваллоне не переживал: элитный отряд своё дело сделал, скорее всего, их «амнистируют».
Рано или поздно всё заканчивается, вот и поездка Дино в Намимори подходила к концу. За последние полгода Каваллоне несколько раз побывал в этом маленьком городке, вот где ему наконец-то пригодилось знание японского языка. Сначала Дино согласился приехать, познакомиться с Савадой, оценить людей, которые впоследствии станут членами его клана, а после прилетел, чтобы поприсутствовать на Конфликте, и заодно по личной просьбе Реборна натренировать Хранителя Облака.
Сражения закончились, больше Дону итальянской мафии в Японии делать нечего. Дино осознавал, что сейчас нужен дома: решать все вопросы по телефону, без личного присутствия главы Семьи, нереально. Ранее у Каваллоне была причина, по которой он согласился приехать и задержаться в Намимори, её можно было озвучивать остальным Донам и тем самым переносить встречи на другие числа.
Объективно Дино сейчас ничто в Японии не держало, но всё же он принял решение задержаться. На день, большим временем он сейчас оперировать не мог.
Причина, по которой Каваллоне передвинул дату вылета в Италию, должна была быть грандиозной, невероятно важной, буквально влияющей на будущее всего клана в целом. Но не было. Всё гораздо проще: причиной был один человек, о котором последнее время Дино слишком много думал, а природы своей зацикленности понять не мог.
Хибари Кёя. Сильнейший Хранитель Савады, гроза всея Намимори и большой любитель живой природы. Дино знал его совсем недолго, а его уже чем-то зацепило.
Хибари не был общительным, он думал, что самый сильный, да и вообще, самомнение этого человека просто зашкаливало. А что самое странное – к нему тянуло. Он хищно сверкал глазами на каждый комментарий Дино, вёл бой до последнего, не умел сдаваться и говорить «не могу».
Казалось бы, это нормально – беспокоиться за своего ученика. Но Каваллоне за него особо не волновался, уверенный в силах парня и его воле к победе. Дино мог адекватно оценить ситуацию: он если и переживал за Кёю, то вовсе не так, как следовало бы тренеру.
Тренировок Дино не бросил даже после завершения Конфликта: Хибари доказал, что является сильнейшим из всей компании Тсуны, но ему пока было, куда расти. Кёе после отъезда репетитора придётся или начать серьёзно заниматься самостоятельно, или продолжить искать сильных противников.
- Всё на сегодня, - стоя на крыше Намимори, Дино удобнее перехватил кнут и одним движением выбил тонфа из рук Кёи. Иначе поединок и дальше продолжился бы: Хибари умел бить, но не понимал, что такое «стратегия», а также не  умел адекватно оценивать своё состояние. Сколькому ему ещё нужно научиться в жизни…
Каваллоне свернул кнут, подошёл к ограждению, краем глаза отметил, как с крыши уходит Ромарио: тренировка завершена, консильери может подождать Дона в машине. Или зайдёт попрощаться с Кусакабе, эти двое неплохо общались за всё время пребывания итальянцев в Японии.
Дино обернулся в сторону Кёи, внимательным взглядом смотря на ученика. Хрупкий, угловатый, в то же время сильный и уверенный в себе. «Красивый», - отметил про себя Каваллоне, внезапно поняв, что его так смущало всё это время.
Конечно, это не волнение за ученика. Не за друга. И привлекал его Хибари не как человек, который интересен в качестве противника.
Можно было распрощаться и улететь, надеясь, что эти чувства пройдут сами. Но Дино не привык врать себе и близким людям, а именно к последним он относил Хибари. Если это есть – японец имеет право знать.
- Кёя? – Дино оттолкнулся от ограды, сделал несколько шагов к ученику. – Ничего не говори.
И Каваллоне ничего объяснять сейчас не станет: он уже имел возможность убедиться в том, что Хибари лучше понимает не слова, а действия. Поэтому одной рукой провёл по щеке Кёе, наклонился – разница в росте давала о себе знать – и коснулся губами чужих. Тут же углубил поцелуй, зарываясь рукой в короткие тёмные волосы, надавливая и вынуждая приподнять голову.
Ещё месяц назад, если кто-нибудь сказал бы Дино, что он будет испытывать влечение к парню, итальянец очень бы удивился. Счёл бы это шуткой, вроде прикола на «день дураков». А теперь мог на собственном опыте убедиться в том, что реальность умеет подбрасывать сюрпризы.

Поцеловав Кёю, Дино даже и сам не знал, на какую реакцию рассчитывал. Вариантов было много, но ситуация уж больно нестандартная, сложно предсказать, как себя поведут оба участника столь активных действий.
Хибари мог сейчас оттолкнуть от себя Каваллоне, сказать что-нибудь типичным для себя грозным тоном, сделать два шага до тонфа, что валялись на бетонной крыше здания, а затем тренировка внезапно обрела бы своё продолжение. Причём Дино не стал бы ждать, пока его изобьют: кнут по-прежнему сжимал в руке, той самой, что через какое-то мгновение положил на пояс Кёе, притягивая парня к себе ближе. Итальянец по неясным пока причинам не чувствовал, что поступает неправильно, внезапно целуя мальчишку, с которым за последний месяц провёл бесчисленное количество часов.
Отшатнуться мог и сам Каваллоне. Если у Хибари не было никакого опыта: неумелые движении и явная растерянность выдали в парне не искушенного человека, то Дино никогда раньше не целовался с представителями своего же пола. Его нельзя было назвать гомофобом, просто как-то не возникало желания проводить такие эксперименты. В общем, даже если его привлекал Кёя, это не значит, что непосредственный контакт с парнем вызвал бы нужный настрой.
Уже через секунду стало понятно, что за последнее переживать не стоит. Чувствовать под рукой тренированное сильное тело было чем-то новым, но не отталкивающим. Женщины, конечно, были более податливы и менее обескуражены, но сравнения казались неуместными.
Оставалось понять, как на такие неожиданным поползновения со стороны тренера отреагирует Хибари.
На какое-то время Кёя словно завис: не двигался, вообще не шевелился. Не делал попыток вырваться, но и не реагировал на происходящее. Дино думал было оторваться от его губ и отойти, хотя бы взглянуть в лицо Хибари и понять, что за эмоции на нём отражаются, но Хранитель Савады в очередной раз удивил Каваллоне. Прикрыл глаза, осторожно, как будто боязливо скользнул руками по куртке, остановив обе ладони на плечах, и подался вперёд, отвечая на поцелуй.
И от этого внезапно повело. Люди стараются избегать того, что им не нравится: если бы Хибари было противно и неприятно от действий Каваллоне, он нашёл бы способ вырваться. Не так сильно сжимал его в своих руках Дино, не таким слабым был Кёя, чтобы не суметь отойти в сторону. Даже если бы Хибари просто стоял и ничего не делал, Каваллоне отступил бы. Не стал бы оправдываться, извиняться, но объяснил бы, почему случилось то, что случилось.
Но Кёя ответил, словно позволяя Дино целовать, разрешая гладить себя по пояснице, рукой проводить по волосам, спускаясь ниже, оглаживать ладонью щёку… Каваллоне на несколько секунд оторвался от губ парня, давая ему передышку, – тот явно задыхался, не понимая, как правильно дышать –затем снова поцеловал, наслаждаясь неумелой, но искренней отдачей.
Кто бы мог подумать, что «обучение» зайдёт так далеко.
Другой вопрос, что дальше Дино заходить не собирался; прикусив нижнюю губу Хибари, оставляя на ней небольшую ранку, Каваллоне отстранился, выпрямился, но отходить не стал. Так и продолжил поглаживать Кёю по пояснице через тонкую ткань рубашки, забравшись ладонью под форменный плащ, второй рукой задумчиво водил по щеке Хибари. Улыбнулся, отметив лёгкий румянец на лице, обвёл пальцами покрасневшие и припухшие губы, после чего снова наклонился, проводя по свежей ранке языком. Совсем несильный укус на деле оказался более значительной раной, чем Дино казалось вначале, теперь к поцелую примешивался едва заметный привкус крови. Говорят, что люди не способны чувствовать кровь, что на вкус, что на запах. Каваллоне авторитетно может заявить, что это суждение - враньё.
Дино ещё в день первой тренировки отметил, что ему нравится крыша школы – кажется, теперь она будет навевать много приятных  воспоминаний.

Спокойствие не могло длиться слишком долго: Дино какую-то минуту наслаждался затишьем и покорностью Хибари, а затем вполне логично получил кулаком по лицу. Рефлекторно сделал шаг назад, машинально ощупывая пострадавшую челюсть, оценил ущерб как незначительный, и крепко сжал в руке кнут. Тряхнул головой, отбрасывая волосы с лица, и пристально посмотрел на Хибари.
Это только кажется, что Кёя весь из себя безэмоциональный, на деле все его чувства прекрасно отражались на лице. Растерянность быстро сменилась злостью, спокойствие - раздражением. О том, что происходило несколько секунд назад, теперь напоминали только продолжающая кровоточить ранка на губе Хибари, да покрасневшие щёки мальчишки. Смущение не хотело отпускать, выдавало истинные эмоции Кёи. У него в любом случае не получилось бы обмануть опытного тренера: японец сейчас мог сколь угодно долго делать вид, что ему не понравилось, что он всего лишь был в ступоре, а сейчас испытывает одно-единственное желание, которое только что вслух озвучил. Убедить в этом Дино не выйдет. Когда противно, не отвечают. Не даются в чужие объятья. Ни на секунду не дают воцариться той гармонии, что главенствовала на крыше мгновение назад.
Какие отговорки можно придумать? Как Хибари собирается обмануть сам себя? Свалить всё на то, что привязался к сильному противнику, которого просто не смог побить? Ну тогда и с Мукуро у них длительный роман, вон какие искры между ними проносятся при каждой новой встрече. Только вот едва ли эти двое целовались. Дино от одной только мысли скривился. Он никогда не был ревнивым, но определённые нотки собственничества в его характере проскальзывали. Но тут другое, к Хибари это отнести нельзя: они с Кёей друг другу никто, просто тренер, просто ученик. Собственничеству пока не на чем базироваться, впрочем, Каваллоне уже начал работать над тем, чтобы исправить эту досадную оплошность
Делаешь попытку сблизиться, получаешь минуту спокойствия, а потом удар в челюсть. Спасибо, догадался тонфа выбить подальше, а то урон мог бы быть гораздо серьёзнее. Что ж... Каваллоне тоже был упёртым, так легко он не отстанет, особенно если учесть, что он был полностью уверен в своей правоте. Если кто и ошибается, так это Хибари. Интересно, он все стадии принятия неизбежного пройдёт? Отрицание и гнев Каваллоне, кажется, уже видел. Более того, две стадии слились в одну, а значит, эту ступень они будут проходить с затратой огромного количества сил, как моральных, так и физических.
Не зря же Хибари потянулся за тонфа?
- Кёя, относись к этому проще, - Дино прислушался к своему внутреннему состоянию. Ромарио по-прежнему был где-то близко, чёрт бы побрал эту зависимость от присутствия кого-то из своих людей рядом! Рука сжала рукоять кнута, второй конец Каваллоне поймал свободной ладонью. Пока можно не опасаться расправы, а раз так, можно немного подразнить Хибари. - Ну что ты так смущаешься? Тебе ведь понравилось!
Не удержался: уж больно занятно выглядел Кёя, слизывающий с губы остатки крови, держащий в руках тонфа и злобно щуривший глаза.Вот эта реакция Хибари была понятной и предсказуемой, честно говоря, Дино даже удивился, что мальчишка позволил целовать себя. Пускай всего на минуту, но он открылся, дал увидеть свои настоящие желания. Человек, который ненавидит, когда нарушают установленные им же границы его личного пространства, разрешил грубо переступить их. Отступать сейчас было бы как-то... нелогично? Обидно? Глупо? Да всё сразу.

Дино всегда интересовало, почему Хибари пытается бить в лицо.Из тех соображений, что у Каваллоне оно больно довольное, аж хочется стереть вечную улыбку? Других объяснений Дино не видел. Кёе даже неудобно замахиваться - разница в росте значительная, а тонфа принадлежат к оружию ближнего боя. Хочешь сломать Каваллоне нос - попробуй допрыгни. Но нет, сколько тренируются, Хибари так и норовит ранить в лицо, каждое занятие начиналось с пробных ударов - а вдруг в этот раз атака пройдёт? - а потом Кёя начинал драться по-нормальному.
Вот и сейчас, первой атакой Хибари явно хотел попасть Дино в нос, сломать кости, получить сомнительное удовольствие от вида крови на чужом лице. Удар не прошёл: готовый к нападению Каваллоне даже не стал контратаковать, мельком отметил, что Хибари так и не научился полностью гасить эмоции в бою. Вот опять, всё проходит по тому же сценарию, что было на их первой тренировке: Кёя безумно машет тонфа, Дино только уклоняется, попутно замечая все ошибки ученика.
Работать ещё с ним и работать... Когда-нибудь Хибари поймёт, что в реальных сражениях его будут пытаться провоцировать, давить на потенциально больные места, на привязанности, на гордость, на что угодно, лишь бы вывести Облако Вонголы из состояние душевного равновесия и превратить адекватного бойца в то подобие, что видел в настоящий момент Дино. Пусть целовал он Кёю не ради тренировки, вообще не ставил перед собой целью продолжить занятие, но побочный эффект... занятный.
Правда, Каваллоне и сейчас драться не хочет. А что это значит? Тренировку надо прерывать.
От одного удара Дино ушёл. От тут же последовавшего второго увернулся.
- Я же говорил: на сегодня тренировка закончена.
Столкновение двух противоположных интересов: Кёя хочет всё-таки забить до смерти репетитора, Дино мало того что хочет отложить оружие, так ещё и успокоить Хибари, вывести его на разговор. Кто вообще занимался воспитанием этого ребёнка? Каваллоне ничего не знал о родителях Кёи, но судя по характеру и поведению японца, людьми его родственники были очень своеобразными.
Парень совершенно не умеет общаться. Весь его мир - это череда сражений, поиск новых противников и бесконечный контроль дисциплины в городе. Кёе всего шестнадцать, а он уже отрицает хоть какие-то положительные чувства к окружающим, ограждается огромными шипами от всех людей и никого не подпускает к себе. Может быть, в семье он ведёт себя по-другому, но как часто он видит родственников? Насколько понял Дино из сбивчивых рассказов ребят и тем обрывочным фразам, что кидал Хибари, жил парень один, причём уже довольно давно.
Похоже, Дино придётся дрессировать Кёю не только в плане владения оружием.
Вообще, его можно было понять. Само по себе странно, что один мужчина внезапно проявляет интимного рода заинтересованность в другом. Вдвойне странно, если со времени знакомства они только тренировались вместе, ни о каких романтических отношениях речи не шло. Было от чего напугаться: пожалуй, Каваллоне продемонстрировал бы схожую реакцию, если бы вдруг к нему в шестнадцать пристал едва знакомый мужчина.
В последнем Дино лукавил. Кёя действительно никого к себе не подпускал, не терпел нахождения рядом с собой людей, не делая ни для кого исключений (семью Дино не брал, потому что про них было известно крайне мало) - но то было раньше. За последние недели Каваллоне и Хибари стабильно проводили вместе по несколько часов в день, тренировались, по большей части односторонне, но общались, и что-то Кёя не возражал против такого времяпровождения. Да, он не стал милым добрым вежливым мальчиком, но все его эти "камикорос", "я тебе что-нибудь сломаю" и прочие любезности реально угрожающими не звучали. По крайней мере, Дино в них ничего опасного для себя не видел.
А вот в то и дело мелькающими сейчас у него перед глазами тонфа - ещё как. Каваллоне чудом увернулся от очередного удара, слегка задевшего его и оставившего на щеке длинную царапину, затем сделал несколько быстрых шагов назад, размахнулся, намереваясь выбить кнутом оружие из правой руки парня. Мысленно прикинул, что происходящее всё больше напоминает тренировку, которую он так усиленно отменял, и блокировал новый удар, удерживая тонфа в одной руке кнутом, а во второй - своей же ладонью.
- Не превращайся обратно в неумелого лягушонка, - Дино тряхнул головой. - И хватит.
Последнее слово Каваллоне выделил, чуть понизив голос. Он до сих пор не улетел в Италию не ради очередной тренировки, не для нового боя. Осталось донести это до одного упрямого японского мальчишки. А чтобы он начал слушать, надо отобрать у него оружие: пока он держит в руках тонфа,у него мозги работают только в одном направлении.
Дино резким движением отвёл руку с кнутом в сторону, стараясь вытянуть тонфа из ладони Хибари, второй рукой притянул Кёю к себе, удерживая парня в захвате, лишь отдалённо напоминающего объятье.
- Хватит.

Двадцать девять дней. Шестьсот девяносто шесть часов. Этого времени хватило на то, чтобы запутаться в себе и своих эмоциях, и каких-то нескольких минут оказалось достаточно для того, чтобы во всём разобраться. Верно - раньше было удобно. Есть Семья, есть мафия со своими законами, которые иногда кажутся дикими и нелогичными, но от этого не перестают существовать, словом, привычный жизненный уклад. Как в эту стройную систему вписался японец, совсем мальчишка, не имеющий явных привязанностей к окружающим людям, зато имеющий дикую страсть к дисциплине и порядку в городе? У Дино ушёл практически месяц на самокопание: тренируясь с Хибари, он отмечал возрастающую симпатию к нелюдимому Облаку, узнавал парня с тех сторон, которые были неизвестны остальным, при этом истинной природы своих эмоций то ли не признавал, то ли не придавал ей должного значения. Завтра нужно улетать в Италию - а Каваллоне, внезапно всё для себя осознав, словно пытается за несколько минут наверстать упущенное. Хотя... едва ли он предпринял бы что-то раньше: Кёю нельзя было выводить из состояния душевного равновесия, Тсуна и остальные претенденты на звание Десятых рассчитывали на Хибари и его боевые таланты. Собственные переживания Дино в любом случае отложил бы на более позднее время.
Как, например, на этот вечер, почему бы и нет. Конфликт позади, в Намимори всё спокойно - у Кёи будет возможность обдумать поведение тренера и свою реакцию на него. Дино она тоже пригодится: чем чреваты такие отношения, получи они своё развитие, он осознавал. И всё-таки отказываться от них был не намерен.
"Не понимает, значит". Да Дино сам не всё понимает, знает только, что это не обычная прихоть, он умел отличать секундные желания от чего-то более стабильного. К Кёе тянуло слишком сильно и постоянно, чтобы списать это на некую блажь, хотя Каваллоне пока и сам не мог объяснить, как его угораздило попасть в такую ситуацию, предпосылок для этого вроде и не было. Его никогда не интересовали мужчины, более того, его не интересовали дети - и вот, комбо. Получи мальчишку в чудесном подростковом возрасте. И этим список проблем отнюдь не заканчивался: Кёя несовершеннолетний, гражданин другой страны, представитель другой Семьи, пускай даже и союзной, Хранитель Облака, что означает определённые особенности характера. Кёя обладает ими всеми - Реборн перечислял типичные черты личности с данным атрибутом, и каждый из них обнаруживался у Хибари. Эдакое эталонное Облако: гордое, независимое, сильное, недоверчивое и полагающееся только на собственные силы.
Идеальный солдат и надёжный Хранитель. Кёя был закрытым человеком, зато честным - не пытался кому-то понравиться, не изображал из себя кого-то, кем не являлся. Не всегда поступал разумно и продуманно, но всё же Хибари был очень умным для своего возраста. Глупый человек, пусть даже и отлично размахивающий оружием, не сумел бы организовать такую систему слежения и обеспечения порядка, как это сделал Кёя. Дино оценил, правда. Особенно когда подтвердилась информация о том, что весь город, в котором есть какая-никакая японская мафия, держат не якудза, а мальчишка, сумевший доказать своё превосходство. Это впечатляло: Хибари начинал в одиночку, но сумел создать фактически идеальную систему над контролем порядка в Намимори. И ему сейчас всего шестнадцать лет... Ребёнок, сумевший победить не один десяток взрослых, и добившийся поставленной перед собой цели. Дино нравился такой подход: Хибари мало говорит, зато слушает и, что самое важное, делает. Без глупых шуток, улыбок и излишней рефлексии; отчасти именно поэтому Каваллоне относился к нему не как к ребёнку, которого надо поучать, тренировал Кёю как равного, не боясь лишний раз ранить, в том числе и морально. Потому и сейчас не стал уезжать, не объяснившись, Хибари достаточно взрослый и разумный человек, чтобы принять информацию и решить, как на это реагировать.
"Ещё?" Каваллоне опустил голову, посмотрел Кёе в глаза. Вот эти прямота и честность его и привлекли - Хибари не боялся говорить то, что думал, а сейчас, более того, вслух признался в своих сомнениях и желаниях. И смотрит так, словно готовится к очередной битве, во взгляде отчётливо читается стремление разобраться и в себе, и в ситуации. В этом желании, собственно, они оба сейчас были единодушны.
Дино не стал ничего говорить вслух, Кёя своим "ещё" словно озвучил мысли Каваллоне. Итальянец, так и не отпустивший Хибари из объятий, лишь слегка ослабил хватку, провёл свободной от кнута рукой по спине мальчишки, а затем вновь коснулся губами чужих.
Второй поцелуй качественно отличался от первого: теперь Дино никуда не спешил, к тому же осторожничал, не желая сильно тревожить ранку на губе Кёи. Если первым своим порывом Каваллоне хотел больше убедиться в правильности своего решения, да и умело воспользовался растерянность Хибари, то сейчас он просто наслаждался происходящим. Чего уж там: Дино всегда нравилось целоваться, он умел получать от них своего рода удовольствие. Насколько процесс затянул Кёю, было непонятно, но итальянца не отталкивали.
Что-то это да означало. Что-то хорошее.

Хибари в какой-то мере оказался из всех Десятых наиболее подготовленным к последующим переменам: он умел сражаться, был способен защитить себя, и обладал готовностью к совершенствованию навыков. Чего опасался Дино, так это проявления у Кёи эдакой мании величия. Дескать, раз уж он здесь самый сильный, то можно и противников себе выбирать, и из своего окружения убирать надоедливых травоядных, и тренировками пренебрегать. Хорошо, что предшествующая Конфликту встреча с Мукуро оказала на Хибари определённый эффект — когда его до этого так убедительно побеждали? Пускай не совсем честными методами, но в жизни мало что базируется на принципах чести.
Иллюзионист упростил  Дино жизнь. Хибари, похоже, и сам осознавал, что ему есть куда расти, вот и не отнекивался от навязанных ему занятий. Потом вошёл во вкус, и на каждой тренировке выкладывался по полной, стремясь одержать победу над очередным появившемся в его жизни итальянцем.
А вот в моральном плане Кёя оказался довольно уязвим: не привыкший к постоянному общению, он едва ли ожидал, что перемены войдут в его жизнь настолько резко. Причём в прямом смысле — Дино в первую встречу о своём визите не предупреждал, узнал от Реборна, где можно найти мальчишку, и просто вошёл в кабинет. На тонфа не нарвался — и на том спасибо, впоследствии узнал, что и такой вариант был вполне вероятен. Хибари очень не любил, когда нарушали границы его личного пространства.
Тот самый Кёя, который попросил «ещё», а теперь даже не пытается вырваться из чужих рук,  хищно отвечает на поцелуй, словно в отместку кусает губы Дино. И разглядывает — внимательно, как будто изучает. Понять бы, что...
В своих чувствах Каваллоне, можно сказать, уже разобрался, теперь дело оставалось за Хибари. У японца процесс обдумывания займёт больше времени: он неопытен, нелюдим и вряд ли готов нарушить привычный себе образ жизни, перестать быть одиночкой. Хотя Кёя постепенно меняется, по крайней мере, в его системе ценностей появились исключения. Раньше в городе был один хищник, сам Хибари, затем он признал сильным противником Реборна, и теперь какое-то место в иерархии занимал «Конь». И не травоядное, — видимо, люди с этим статусом не могут регулярно побеждать главу Дисциплинарного Комитета — но и не хищник. Просто Конь, как отдельная ячейка общества. Интересно, Кёя сам-то понял, в какой момент стал выделять тренера из толпы регулярно появляющихся рядом людей?
Волосы Хибари ожидаемо жёсткие, взгляд настороженный с нотками растерянности и непонимания, тело напряжено — а целовать его всё равно приятно. И касаться тоже, водить одной рукой по спине, другой перебирая тёмные пряди, пускай никаких ответных жестов Кёя себе не позволяет. Пока один боится увязнуть в новых эмоциях, второй успел и принять и смириться. Дино комфортно с этим человеком, пускай любой услышавший бы такое заявление только пальцем у виска бы и покрутил, сетуя на дебют сумасшествия Каваллоне. Об этих отношениях никому знать и не придётся, это знание может стоить нечаянному свидетелю жизни. Итальянская мафия — структура консервативная, гомосексуализма не приветствует, и Дино не собирается вызывать огонь на себя, давая окружающим повод обсуждать его личную жизнь.
Каваллоне отстраняется, последний раз проводит ладонью по щеке японца, и делает шаг назад. Для первого раза достаточно — если они ещё так постоят на крыше, одними поцелуями дело рискует не ограничиться, а к продолжению мальчишка явно не готов.
Словно почувствовав чужое присутствие, Дино обернулся, и спокойно посмотрел на появившегося на крыше Ромарио. По лицу консильери было сложно что-то понять, но, скорее всего, тот развернувшейся на крыше буквально несколько секунд назад картины не видел. Оно и к лучшему: Ромарио, конечно, не относился бы к той категории свидетелей, которым стоило бы немедленно устранить, но даже ему не нужно знать этой стороны жизни Дино.
- Я сегодня улетаю в Италию, - как бы между прочим напомнил Каваллоне, снова поворачиваясь к Кёе. - Навестишь как-нибудь тренера?
И улыбнулся — так, как с самой первой встречи раздражало Хибари. Потом, удержавшись от желания ещё раз коснуться волос  парня, развернулся в сторону выхода с крыши.
- Я тебе позвоню.
Обязательно позвонит — потому что Кёя сам не наберёт его номер, хотя прекрасно знает, как с Каваллоне можно связаться, Дино лично создал в его телефоне нужный контакт. А может, и прилетит — признанный кольцами Примо Тсуна ещё некоторое время будет находиться в Намимори, как и Реборн, с которым периодически возникает необходимость личной встречи. Никуда Жаворонку от внимания не деться: не только он умеет добиваться своих целей, упорства Каваллоне хватило бы на десятерых.